– Я хочу свободы. Своей свободы, в первую очередь. Я хочу иметь право решать, строить свою судьбу своими собственными руками, хочу, наконец, чего-то да стоить, а не просто «занимать место». То, что я родилась принцессой, еще не делает меня безропотным трофеем. Я хочу добиться права голоса для себя и для королевства. Мне слабо верится, что Ариман легко откажется от поглощения и присоединения этих земель к тем, что он уже поработил, но меня тошнит от одной лишь мысли, что эта земля и этот народ окажутся проданы, переданы под власть другого божества, как скот! Что их будут заставлять верить или, еще хуже, приносить в жертву, как было во времена Божественной войны… – Я сделала паузу, набирая воздух, и сжала кулаки, глядя в единственный глаз Марьям. Герцогиня хранила непроницаемое выражение лица, и я не могла понять, плохо это или хорошо. Мои слова о богине так взволновали ее, а теперь… Что ж, мне оставалось лишь закончить свою речь и ждать, что будет дальше. – Они сами должны решать, чего они хотят. И для того, чтобы у них был этот шанс, нужно сделать так, чтобы Ариман начал считаться с нашим королевством. Чтобы его победа над нами более не казалась ему малокровной и легкой. А для этого королевство должно вновь стать единым, как было когда-то.

Я замолчала, выдохшись и чувствуя себя на удивление успокоенной, и отвела взгляд, пытаясь погасить вдруг поднявшийся из глубины души гнев. Да, в этой речи было очень много «я» и претензий на личную выгоду. Но кто может меня осудить за это? Герцогиня? Не смешите мои туфельки! Кто как не выходец из привилегированного сословия, женщина, стоящая у руля своего герцогства так много лет, может понять мое желание стоить чуть больше, чем мне положено по праву рождения?

– Рудольф, когда ты сказал, что твоя дочь настроена серьезно, ты мне солгал… – Я неверяще замерла, слепо уставившись на каменный парапет балкона. Что? Это я-то настроена несерьезно?! Я, едва сдерживаясь от злобного шипения, стараясь подавить рвущийся на волю резкий выдох, подняла взгляд на Марьям. – Она не просто настроена серьезно… Она же готова глотку Ариману перегрызть. Я бы на его месте трижды подумала, стоит ли вообще подходить к принцессе, про брачную ночь даже говорить не стану. – Герцогиня, закончив фразу, сделала глоток из своего кубка и отсалютовала мне им, а я ощутила себя воздушным шариком, из которого медленно стравливается воздух. – Я дам войско. Но… – «Королева пиратов» сделала многозначительную паузу, а потом продолжила, глядя уже больше на Рудольфа, чем на меня: –…не просто так. Снабжение столицы для меня достаточно хлопотно, так что, если вся ваша военно-политическая кампания увенчается успехом, я хочу пятнадцатую часть от всех доходов, что будет приносить Фиральское герцогство в королевскую казну, в течение десяти лет.

Опустошив кубок, герцогиня улыбнулась мне довольно и чуточку лукаво.

Так вот откуда были эти неустановленные поступления средств в гроссбухе! Все эти годы Марьям поддерживала корону на плаву! Но как? Откуда такие средства?

– С вашего позволения, я оставлю вас обсудить этот маленький нюанс. Ваше величество, ваше высочество… – Герцогиня Васконская присела в грациозном реверансе и покинула балкон, на прощанье по-матерински потрепав растерявшегося Альвина по щеке.

Повисла пауза. Рудольф молчал, выжидающе смотря на меня. Я отвечала ему тем же.

– Пятнадцатая часть это много? – Я не выдержала первой и нервно прошлась по балкону от края до края, чувствуя, как пальцы сами по себе начали теребить рукав роскошного платья.

– Это у тебя надо спросить, ты у нас финансовый гений, не я. – Король усмехнулся на мое немое возмущение и тут же примирительно поднял ладони перед собой. – Ладно-ладно. Я не особо хорош во всех этих счетоводческих делах, но пятнадцатая часть – это обычная компенсация за участие в военных действиях. Конечно, никто не платит ее десять лет, она высчитывается с захваченных средств, но так как мы никого не захватываем и не грабим, то я считаю подобное предложение достаточно уместным.

Я кивнула, мотая на ус ценную информацию не только о местных порядках совместных грабежей, то есть – военных кампаний, но и о том, что мой отец расписался в собственной экономической беспомощности.

Нет. Так не может продолжаться вечно. Но разговор о том «а дочь ли я тебе или где?» стоит отложить до более приватной обстановки. Нельзя даже допускать возможности, чтобы кто-то услышал подобные вопросы!

Поправив рукав, я еще несколько мгновений смотрела на лежащую у подножия замка столицу, а потом – кивнула.

– Значит, мы принимаем это предложение.

– Отлично. – Рудольф моментально откликнулся, а мне отчего-то стало не по себе. Он так легко отпустил меня, словно бы не было того разговора, не было всех его переживаний… Я невольно попыталась вглядеться в лицо короля, найти там что-то, что подсказало бы мне, а переживал ли он за меня на самом деле, как за свою дочь. Мой взгляд, конечно, не остался незамеченным. Рудольф хмыкнул, подошел и встал рядом, опираясь локтями на каменные перила, как это не так давно делала я сама. – И что теперь тебе не так, Эва?

Я, покусывая губу, начала ощущать себя дурой. Весьма неприятное чувство, между прочим, но достаточно правдивое: то требую отпустить меня воевать, то недовольна, что меня отпускают. Как говорил персонаж моего любимого ситкома: «Не можешь сдержать эмоции – иди в чулан, никто не любит истеричек». В чуланах сидеть принцессам не полагается, а второй забег по замку мог и не сложиться так удачно, как с Альвином.

– Все в порядке, я… – Я тут же замолкла, натыкаясь на насмешливый взгляд короля. Ну да. Я врала, вернее – пыталась врать ходячему детектору лжи. К успеху шла, угу. – Ладно. Меня просто зацепил тот разговор… не идет из головы. – Я опустила взгляд и начала старательно исследовать пространство под балконом, надеясь, что ощущение неловкости не выльется стыдливым румянцем на щеках.

– Забудь, Эва. Я… вспылил. Прости. Не надо было мне это говорить. – Голос короля звучал чуть глухо, и я, бросив на него короткий взгляд, заметила болезненно-тоскливое выражение на его лице.

– Я тоже очень по ней скучаю… – Все же я не решилась протянуть к его плечу руку, хотя мне этого очень хотелось. Рудольф кивнул, зажмурился на мгновение, а потом я снова увидела его таким, каким уже привыкла: доброжелательным, насмешливым и чуточку уставшим.

– Ну, ваше высочество, ваша миссия на сегодня окончена, а моя еще только начинается. Отдохни как следует, видит Светозарная, ты этого заслуживаешь. – Король улыбнулся мне, и я невольно улыбнулась в ответ. В пару размашистых шагов Рудольф оказался у портьеры и в сопровождении Альвина ушел через расступившееся перед ним людское море.

Что он там сказал? Отдохнуть как следует? Понятия не имею, как следует отдыхать принцессе, но вот вино мне сейчас точно не помешает. Все же я молодец! И заслуживаю определенной награды. Осталось теперь только узнать, предполагается ли на этом празднике жизни еда?

Глубоко вдохнув, я почувствовала, как на лицо наползает довольное и благостное выражение, и приступила к выполнению новой поставленной цели – отдыхать как следует.